1.   КУДА ЭТА КНИГА

 

Нетварному Свету, Ему, Тому,

увиденному теми тремя на горе Фаворе,

рассекшему сквозь камень мою тюрьму и тьму,

раздвигающему навзничь моё море и горе,

ближе чем Кто не может быть человек

(даже она-любимая не ближе кожи),

а Это - внутри, в мясе, в костях, во всех

порах и норах, и хорах крови, и даже -

боюсь и берусь за клавиши черновика,

будто в первый раз у тайны женщины и постели,

собираю и рассыпаю буковки, и дрожит рука -

даже в стихе-грехе, моём деле и теле, -

я хочу кричать и молчать, но об Этом не умолчишь,

сердце мучения - быть не Им, не Богом,

вот и мучаемся, как бы спишь и стоишь

угол себя и небес, и никого кругом, не будем… -

я смотрю в окно, в грязный двор, во тьму,

где гуляет детсадик, где нимфетки глотают пиво,

и где ржут гаражи, где жгут, жрут - и чую только Ему,

Тому, Всему, Одному, Единственному, - с кем мы, и во… -

только я и Он - мы не нужны всем им,

отделены лбом-стеклом, невидимы, нелюдимы,

не-люди-мы, а они-то кто? и: «во им…» -

перевернулось: «Иовом…» - огради им! -

и не жду я уже, недужу, не чувствую ничего,

Свет нисходит - и входит в стык вдоха и крови,

И растёт моя жалкая вечность у меркнущих рук Его,

как трава на холме у Спаса на Ковалёве.