А как с ума с похмелья в колокол хвать,
а мычит, замёрз и вырван язык,
кинулись в рельс клепать,
а надтреснуто, и голос не взял.
О война, война, война, война же
в Царском Крымов сам се пулю точил
а Каледину в висок рикошет
а Самсонов в лес в
обнимку ушёл
не Корнилову, а лавра
нарвал
покатилась по траве
Колчака
взял он ножик, взял он вострый - не вор,
и зарезал сам себя - без Чека.
Ой, Семён, куда ж ты, дура, завёз -
зги не зги, а в бездну по борозде,
растрясло мои-то косточки всласть,
да уж красные щи в бороде.
Ох ты степь широкая, раздо-ольная,
в головах алмаз, а ноги под куст.
Понесут меня, и вымолвлю я:
Что ж вы пили, что и в небе трясёт?
И увижу: полнолуния гвоздь
закачался на безумной петле
и глядит в окно как белая гвельф,
как на дыбу клячу Русь при Петре.
То не Волга в Каспий вести строчит,
то в губах у Бога гибель-гобой,
как у отмели морщинист старик
моет золото шершавой губой.
Филомела только к ним прилетит,
Прокна разве что там слепит гнездо,
да Арахна в нить отдаст переплёт,
моё сердце перервёт - ну и что